Бабушка Оля была первой, с кем я познакомилась там, и всегда будет первой, о ком я думаю при упоминании Дома ветеранов труда № 9.

Первый раз идти туда было страшновато. Наверное, мало найдётся людей, которые сразу знают как нужно себя вести с незнакомыми. А здесь неловкость была и в том, что идёшь в гости туда, где даже не подозревают о тебе, а возможно и не готовы сегодня к посещениям. Поначалу робеешь, не знаешь о чём начать разговор и всему удивляешься: «так вот оно как…» Поэтому старшая сестра группы милосердия помогала познакомиться, старалась быть максимально чуткой ко всем в этот первый момент.

«Пошли знакомиться. Тут живут очень хорошие бабушки», — старшая сестра по этажу зашла в комнату, поздоровалась, и к ней отовсюду потянулись руки. Дальше были слёзы, радость. «Ты к нам пришла! Ты к нам пришла!» Сестра смущалась, прятала от поцелуев ладони, гладила, обнимала бабушек, что-то наскоро отвечала, дарила какие-то сувениры. А после старалась успокоить меня, что так почти не бывает, что столько эмоций именно сегодня, а обычно всё иначе. Наверное, правильно, что в тот день было не «иначе» — это очень многое во мне изменило. Как-то очень остро прошёл момент осознания совсем неправильного моего отношения к проявлениям человеческой немощи: мне гораздо приятнее было бы видеть не тяжелобольных лежачих бабушек, а каких-то других, из собственного смутного представления моего о понятии «дом престарелых».

Бабушки оказались действительно очень хорошими. Две подружки-говорушки, они были необыкновенно светлыми. Ольга и Валентина. Детство обеих неразрывно связано с войной, обе очень любили храм и часто там бывали, даже в годы гонений на Церковь, обеим Господь не даровал детей. И, похоронив мужей, обе оказались соседками здесь. Это всё я, конечно, узнала позже, а тогда старшая сестра, задумавшись, сказала мне в коридоре: «Мне иногда кажется, что Ольга – святая». Со временем мне тоже стало так казаться. Совершенно слепая, почти неподвижная бабушка Оля заключала в себе столько света, столько радости, столько энергии, столько сочувствия и внимания к тем, кто ее окружал, что мне становилось иногда стыдно и неловко быть нерадостной или неблагодарной Богу каждый миг своей жизни. Слушая ее рассказы о далеком детстве, о войне, о том, как правильно плести лапти, о жизни в доме престарелых, я постоянно удивлялась весёлому ее отношению к неприятностям и трудностям. Для нее все были хорошими: персонал и врачи, соседки, родные, знакомые. Только фашистов, похоже, она не любила. Но и плохо старалась о них не говорить. И всё расстраивалась, что могла прожить жизнь иначе: получше за братиками-сестричками смотреть, пока мама с соседками лес валила для фронта, крепче мужа любить, больше нуждающимся помогать, чаще храм посещать, поменьше теперь досаждать всем своей невозможностью обходиться без посторонней помощи… Когда мы знакомились, бабушка Оля задала несколько вопросов про моего мужа, родителей, затем спросила сколько мне лет, а потом, перекрестившись, сказала: «Господи! Пошли Ты ей ребенка! Чего она такая молодая к нам ходить собралась?!» Через малое время, когда я пришла к ней с новостью, она расплакалась: «Господи! Я знала, что Ты меня услышишь! Ты всегда меня слышишь!»

…Роддом №1, в котором я рожала – соседнее здание с домом ветеранов труда. В день выписки так хотелось обнять бабушку Олю! Но в комнате оказалась только плачущая бабушка Валя: «Она святая! Она точно святая – на Покров Богородицы умерла». Совсем накануне… Чувство благодарности ей и Богу от этой грустной новости лишь усилилось. И сквозь слёзы пробивалось радостное: «Спасибо тебе, бабушка Оля! Слава Тебе, Боже, за всё!»

М.Есина, сестра группы милосердия

Число прочтений: 1652